Салимóненко Дмитрий Александрович

Как я уже писал, в уфимских театрах я был не так уж часто. Во время обучения в школе – ровно один раз, еще обучаясь в школе. В ТЮЗ нас водили всем классом.

Ну, что там было… какой-то, абсолютно не помню - какой, спектакль. Припоминаю лишь оттуда слова типа «тачка» (что в переводе на литературный русский язык означает «автомобиль») и что-то в таком же духе. В общем, обычная художественная самодеятельность, правда, в здании детского театра. Среди одноклассников вообще никаких разговоров о театре не было, потому до момента эта тема мне если и была известна, то – исключительно по книгам, журналам.

Потом поступил на Физтех (в Москве). На нашем факультете оказалось немало людей, с кем можно было общаться (а не просто озвучивать воздух, делая вид, что общаешься). А время было – начало перестройки (1985 г.). Стали появляться спектакли по произведениям, которые еще недавно лежали «на полке». Наконец-то стали развенчиваться преступные деяния И.В. Сталина и его окружения (что было начато, благодаря Н.С. Хрущеву, однако), что отражалось и в сценической жизни страны, столицы – в частности. Но, конечно же, ставились спектакли, пьесы и по классическим произведениям. Иной раз кто-то из студентов продавал билеты (если достал и часть оказались лишними).

Вообще, в Москве в те времена театральных касс было множество. Это такие киоски небольшие, типа Союзпечати, даже меньше, пожалуй. Особенно много их было в центре, например, на улице Горького (сейчас ее, вроде как, переименовали обратно в Тверскую) – то и дело попадались на пути. Это и понятно: ведь такое огромное количество билетов нужно было где-то продать. Если продавать только в централизованных кассах (самих театров) – были бы огромные очереди.

Кстати, характерно, что примерно со столь же высокой частотой в Москве в те времена встречались киоски с надписью «Табак» (или «Табаки»).

Впрочем, тогдашний кубинский табак – даже я помню. Тогда и сигары кубинские (гаванские) были лучше, чем ныне. Запах последних, помнится, даже жене моей нравился. Тонкие, насыщенные такие были ароматы у них. Иной раз, как бы даже ладаном отдавали. В настоящее время даже в ОАЭ мне не удавалось купить ничего подобного. Правда, конечно, очень дорогие сигары не покупал. Впрочем, сигары – это как и чай.

Конечно, я старался ходить лишь на те спектакли, которые были популярны – более-менее. Плюс, использовал свое чутье, по названию определяя, стоит ли идти или нет. Плюс, иногда – читал предварительную информацию, к примеру, в журнале «Театральная Москва». Как правило, не ошибался.

Исключение составляет, пожалуй, лишь театр им. Маяковского. Несмотря на то, что он, вроде бы, тогда был на слуху, но оба спектакля, которые я там попытался смотреть, были на редкость отвратительными. Т.е. ни пластики, ни мимики, ни жестов, ни выразительности, ни смысла - вообще ничего не было (за исключением сюжета, быть может). С обоих пришлось уйти, ибо сидеть и слушать болтовню, снабженную «эмоциями» и звуком (усиленным радиомикрофонами), было невыносимо. Нет, это не театр.

Иногда ходил с однокурсниками, но, чаще – один. Однако, за редким исключением, билеты продавали парами (т.е. по два). Поэтому я обычно продавал второй билет у входа в театр, когда спрашивали «лишний билетик». А это было практически всегда – на те спектакли, на которые я ходил. Правда, сохранились у меня штук пять тех, что продать не удалось. Это те, которые были приобретены в нагрузку. «Сгоревшие» билеты.

Где доставал билеты – это немного отдельная история. По-разному. Дело в том, что те спектакли, билеты на которые лежали в киосках на витринах, меня (и не только) интересовали далеко не всегда. Ибо, во-первых, на тех спектаклях, зачастую, не было известных актеров (тех, которых хотелось посмотреть). Во-вторых, судя по названиям спектаклей… на ряд из них идти не хотелось, однако. Поэтому, как один из вариантов приобретения билетов - приходилось покупать их с нагрузкой. Это когда в придачу к нужным билетам приходилось приобретать еще и те, которые «не очень». Их я, как правило (но, не всегда), тоже потом так или иначе продавал. Или по той же технологии – в нагрузку, или еще как-то.

Некоторые билеты покупались на студенческих «ломах». Вообще, что такое «лом», это надо объяснить отдельно, видимо. Ибо, во-первых, в большинстве регионов России (типа нашей Башкирии) об этом, естественно, и понятия не имеют. Во-вторых, современный смартфонный народ, умеющий нередко лишь пальцем по смартфону водить (ну, плюс к тому – троллить в интернетах, а также, как ни странно, еще и – передвигаться в пространстве), попросту в толк не возьмет – что за лом и зачем, мол, когда на этих любимых смартфонах это можно, типа того, увидеть бесплатно. С другой стороны, сейчас с покупкой билетов намного проще: стоит лишь заплатить оговоренную (иногда – немалую) сумму – и все, можно стать обладателем. В тот же Ленком сейчас, вроде бы, стоимость одного билета может доходить до 30 тыс. руб., если не более. Но, в любом случае – купить можно свободно, если денег не жалко для этого.

А по сути – лом – это когда студенты занимают с позднего вечера(!) очередь в кассу театра, ждут там до утра и потом покупают билеты. Путем лома мы покупали билеты, в частности, в Ленком, театры Сатиры, Моссовета, Современник... – на популярные спектакли. Насчет Большого и Малого – не припомню. Большой, честно сказать, как-то не был у нас популярен; я ходил в него лишь один раз (по тем временам это был, пожалуй, самый популярный театр в Москве; правда, опера, равно как и балет – не особенно любимые мною виды искусства… нет, я не хочу сказать, что они «плохие»; просто не люблю, да и все; вот когда рокопера – тогда дело совсем другое; но, в Большом рокопер я что-то не припомню – по тем временам). Ну, а, скажем, в театр на Малой Бронной (кстати, очень даже качественный – по тем временам, по крайней мере), не говоря уже о театре им. Ермоловой, Пушкина – там идти на лом было необязательно – билеты и так можно было купить свободно. Там, иной раз, спектакли шли при неполных зрительных залах.

В Ленком тогда иным путем билеты было купить достаточно затруднительно (а на популярные спектакли – практически невозможно – мне, по крайней мере – тогдашнему простому гражданину СССР). По слухам, процентов восемьдесят их куда-то распределяли (по организациям), в свободную продажу поступала малая часть. Но и ее практически сразу раскупали. Поэтому – или лом, или еще что. Ну, где-то знакомые помогали. Да, театральные дела – это, все же, немалая часть моей жизни.

Это сейчас, повторюсь, другое дело: заплатил, да и купил спокойно. Деньги только нужно – да и все. Правда… в связи с переориентацией страны на рынок, в связи с переориентацией страны с Великороссии на… Бразилию, латинскую Америку (именно таковым был и остается, к сожалению, курс действующего так называемого президента – и хоть кол ему, как говорится… теши) – качество игры актеров определенно снизилось. Ибо театр (в том числе и Ленком) вынужден, видимо, как-то подстраиваться под зрителя – вместо того, чтобы вести за собой.

Потом, ушли со сцены те старые, проверенные временем, актеры (Пельтцер, Караченцев, Янковский… ), а новое их поколение – то ли рыночное не в ту сторону, то ли еще что… Ну, не все так плохо, конечно. Есть и сейчас немало звезд – в истинном смысле. Скажем, и у нас в Уфе есть очень неплохие актеры.

А дела были такие. С вечера на (пред)последней электричке уезжаем из Долгопрудного в Москву. Одетые, естественно, явно не как на парад (ибо, ночевать-то где-нибудь в подъезде приходилось – не стоять же всю ночь на улице всем). В телогреечках, в куртках не совсем, так сказать, первой свежести. В сапогах. Человек так 20…40.

Выходим из (последнего поезда) метро и идем. Прямо, как у В. Цоя:

Ну, или как у А. Блока:

М-да… а сзади, глядишь, иной раз – и милицейский УАЗик уже катится. На колесах. Ну, естественно, не при помощи телепортации, конечно. Потихоньку так. Но, неотвратимо. Видимо, с целью рекогнисцирования обстановки. УАЗики – тоже, как и мы, имели вид отнюдь не первой свежести. Темно-зеленые обычно были. Побитые такие, с облупившейся краской. Скромные такие. Но, стекла у них, вроде, всегда были целые. Даже фары - и те были целые и работали.

Если кто подзабыл, напомню: раньше, во времена СССР (пока его не развалили) полиции у нас в стране не было. Милиция была.

Это, знаете, вот когда дочь начала ходить в музыкальную школу, одной из первых песен, которую она отыгрывала (еще одной рукой), была:

Ну, вот примерно так – и милиция тогдашняя.

Если сказать кратко, то ничего такого особенно-то не делалось. Просто-напросто – мирно (ну, как правило) себе ждали, когда касса соответствующего театра откроется. Милиция, естественно, об этом давно знала, потому и особенно не беспокоила. Тем более, что диссидентов, вроде как, среди нас в то время не было. Хотя… я сам, как бы, немного из этих. Но, может, об этом как-то потом. Пока вот нет настроения об этом писать.

Единственное, что скажу сейчас. Помнится, ходили мы всей группой на один фильм, в котором был ясный намек на И.В. Сталина и его, так сказать, плоды. Уникальность фильма (название уж не помню) состояла и в том, что главный персонаж (внешне похожий на указанного деятеля) не был живым. Но весь сюжет вращался вокруг него. Его каждый день хоронили (типа, все, умер – и ничего плохого о нем).

Ну, «конечно»… Сколько людей угробил - и что, просто так забыть обо всем этом, что ли?... Нет уж. Посему, одна женщина каждый день говорила: «а, все равно выкопаю». И – выкапывала, видимо. Потому, что каждое утро персонаж появлялся вновь и вновь там, откуда его, вроде бы, каждый день увозили на кладбище. И никто понять не мог – каким образом он там оказывается. Прямо, как воскресенье Иисуса Христа, только с обратным знаком.

Хм… самое интересное, что – женщина, а не мужчина. Да, из той прекрасной возвышенной породы русских-советских женщин, четко понимавщих, что такое справедливость и правда. И в силу этого – мстящих за своих несправедливо сгноенных в тюрьмах мужей. Ну, да, это – не те современные российские курицы, коих сейчас (2017 г.) немало.

Так вот, помнится, посмотрели – обсуждаем. Ну, я говорю кое-что и слышу ответы: мол, в фильме, якобы, нет намека на конкретные исторические личности. Да уж, так вот – было…

Это уж потом – через год-два – рвануло и началась у советского народа новая жизнь.

Вот, представьте: ночной, далеко за полночь, город, центр.

Правда, не полдень, а полночь, но это уже детали. Несущественные. Свет солнца вполне так заменяли ночные фонари. Кое-кто держал в зубах зажженные сигареты - видимо, для того, чтобы дорогу было лучше видно.

Ярко светят фонари. Старинная, видавшая время и СОБЫТИЯ (да, друзья… те самые СОБЫТИЯ, когда тогдашние цари, все-таки, не призывали ни «мочить в сортирах», ни к иной блевотине, ибо... ну, как бы то ни было, они ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ЦАРЯМИ, выросшими и воспитанными в культуре, а не обычными "сотрудниками", вдруг получившими должность), архитектура, обелиски… мосты, водные каналы…, что дополняло ореол романтичности всему происходящему. Такая, знаете, бытийная хрустальность ночная.

На улицах – редкие встречные прохожие, почему-то вдруг шарахающиеся куда-то в разные стороны, во дворы или подземные переходы. Ну как тут ни придать обратную силу словам Мастера (Ю.Ю. Шевчука):

В принципе, их можно было, наверное, понять. В самом деле – каково встретить на улице, глубокой ночью, толпу непритязательно одетого народа. Они же не знали, по-видимому, что цели-то у этого народа – самые что ни на есть мирные и искусствоведческие.

Да-да, как у того же Ю.Ю. Шевчука:

Ну, так вот, пришли. Метро в такое время уже не работало, на такси - дорого, потому - пешочком... По пути могли встретиться другие группы (то ли группировки – как правильнее-то) – например, из МГУ, Горного института. Или МХТИ. Иногда с некоторыми из них объединялись – все же на Физтехе училось сравнительно мало народу, а на лом ходили – еще меньше. Вуз-то небольшой. А вот горняки – там да…

Итак, очередь в кассу занята. Осталось дождаться утра и купить билеты. Но, не всегда это проходило совсем уж гладко. Могли подойти те же горняки, к примеру. И вот тогда и начинался тот самый лом.

Например, в выемку перед входными дверями театра им. Маяковского вмещалось, судя по практике, ровно 25 человек (ой, а, может, и ровно 15 – уж подзабыл я, однако… помню лишь, что цифра эта на 5 заканчивается), стоящих плечом к плечу со сцепленными друг с другом руками.

Ну, а претенденты на наше место могли начать нас выносить – т.е. пытаться оттащить от дверей и занять его. Однако – как это сделать, если студенты стоят, крепко сцепленные (локтями, т.е.) друг с другом?... Ну, там по-разному, в общем. А иногда нет-нет – да и милиция подъедет – и из своих УАЗиков молча взирает на все происходящее…

Однажды один (не с физтеха, с какого-то другого вуза), помнится, принес несколько палок. Его тут же остановили и урезонили: дело в том, что криминала в нашей среде не было. Вообще. Я, по крайней мере, не слышал.

Тот: ну, ладно, это я на всякий случай. В общем, после препирательств договорились, что, ладно, раз принес – пусть лежат, но пользоваться ими никто не будет.

Да, а иначе на Физтехе – тяжеловато. Это ведь, все же, не современные некоторые (то ли некоторые, то ли – многие) вузы, где студенты, иной раз, о чем только не рассуждают, только не об учебе. Э-э-э, нет… у нас, помнится, даже в электричке, которая едет с Савеловского вокзала до г. Долгопрудный (22 минуты) и то – очень-очень многие время зря не теряли, а читали лекции, готовились к семинарским занятиям. Идешь вдоль вагона иной раз – и вокруг тетради, книжки… и все что-то пишут, обсуждают…

Да что там, однажды в одной из комнат нашего физтеховского общежития у одного студента вдруг пропали перчатки. Так что – это был, помнится, шум на все общежитие: студсовет вдоль и поперек исследовал, кто же мог это сделать. Ведь подобных случаев за все 6 лет моего обучения у нас на курсе в общежитии было – раз, два и обчелся. В итоге, после тщательного опроса потенциально причастных лиц, а также некоторых иных, выяснили, что, вроде бы, перчатки забрали… знакомые того студента, которые приходили к нему в гости (из другого вуза). Так сказать, «друзья» забрали. Украли, то есть.

У одного из моих однокурсников, скажем, его личный паспорт лежал под кроватью. Ну, человеку попросту НЕ ХОТЕЛОСЬ нагибаться и его поднимать. Это же утомительно, однако. Посему - паспорт там так и лежал совершенно спокойно. Месяцами! И, не беда, что пылью покрывался: ведь при надобности – ее легко стереть обычной тряпкой. Между страницами пыль, естественно, не попадала, ибо паспорт-то лежал в закрытом состоянии. Причем, человек четко помнил, около какой именно ножки кровати он (паспорт, т.е.) находился. А ведь НИКТО даже и не думал его украсть или еще что. Несмотря на то, что об этом моменте знал почти весь курс.

Кстати, ни разу не припомню, чтобы были драки или еще что – во время лома. Допускалось (это что-то типа джентельменского соглашения) лишь гуманное силовое воздействие, не более того. Повторюсь, это не от боязни попасть в отделение (милиции, т.е.), а просто люди были такие рядом. Культурные, тянущиеся к искусству, люди. Драки, кровопролитие, повреждения и т.п. не нужны были никому (по крайней мере, среди тех, кто был рядом со мной). Собственно, видимо, потому и милиция нас никогда не трогала, а лишь наблюдала периодически за происходящим. Ибо это было не раз и не два, соответственно, цели и нюансы подобных сборищ были уже давно известны. Это как примерно на большие церковные праздники – тоже полиция (теперь уже) приезжает и контролирует обстановку.

А так, в то время (конец 80-х годов) по идее, ведь уже пошел набирать силу так называемый рэкет и т.п. Выстрелы по Москве слышались почти каждый день – то слабые (далеко), то посильнее (ближе), а то, иной раз, ТАК бабахнет, что аж мысли кой-какие приходили в голову. Ну, не в центре города, разумеется… Стреляли в общем, периодически. Я в этом не участвовал.

Недавно, что меня очень обрадовало, дочь и говорит: в театр хочу. Оп. К чему бы это? Поначалу – я даже удивился. В нашем кругу общения не о театрах речи ведутся. А насильно ее вести в театр – как-то не решался, бытие-то должно возникнуть – вот в чем дело. Возникнуть, а не быть навязанным.

К сожалению, ну, не научились пока мы летать в Москву на спектакли (как делают многие нормальные люди, если проживают в других местах, не в этом городе). Конечно, в свое время с женой мы иногда выезжали на недельку – в основном только для этой цели.

А ты сам пойдешь, спрашивает. Ой, нет, отвечаю, пока опасаюсь.

Чего опасался? Во-первых – несоответствующей игры. Во-вторых – в фойе и в зале могут встретиться невежлиые, толкающиеся люди. Ведь сейчас - не СССР. Да и отнюдь не все посетители уфимских театров являются сторонниками предельно вежливого поведения в общественных местах.

Ты, говорю, сходи сама (с подругой), потом мне расскажешь. Впрочем, сходила и говорит, что понравилось. Потом они еще походили несколько раз…

Глядя на дочь, я решил и сам сходить в театр в г. Уфе. Ну, в русский драматический, естественно. Уж не на Акбузат же. Тем более, и дочь зовет – идем, говорит, хорошо же играют. Так что же (как говаривал Сократ)? День 11 марта 2017 г. можно, пожалуй, отметить определенным знаком: НАКОНЕЦ-то я и решился – сходить в наш уфимский русский драмтеатр. Правда, с опаской, но, тем не менее. Это для меня, пожалуй, знаменательный день.

Смотрели спектакль «Невольницы», по Островскому. Ну, понятно, что ТОЛЬКО классику. Естественно, «современные» «спектакли» я настороженно обхожу стороной.

Правда, и здесь не обошлось без совсем уж «современностей». Но, их было минимум, так что смотреть (а, точнее, воспринимать) было очень интересно.

Что сказать? Да, ИГРА – была. Слава богу. И глаза – по Станиславскому (в целом), и чувства – КАК ОНИ ЕСТЬ (а не где-то там – в «магазине», мусорной яме или в туалете, как это в реальной жизни обычно бывает). Правда, главная невольница (главная героиня, т.е.) немного переигрывала… но, да ладно (станет опытнее – поймет, ЧТО я тут имею в виду…). А где-то, наоборот, недоигрывала. Например, в своем понимании души (кстати, это слово было ею произнесено, помнится, не более 2…3 раз за весь спектакль…). Не знаю, то ли режиссерский замысел был таков (чтобы в итоге ее представить недалекой женщиной), то ли сам героиня как-то так…

Да и «барин» какой-то – больше похож на современных, так сказать, успешных людей (м-да… а барства-то – нету…), чем на русского барина тех времен (помнится, я видел раньше игру совсем другого представления, такого, знаете, КОНДОВОГО, но, вместе с тем, человеколюбивого барства)… ну, да ладно. Нет, дело совсем не в сленге, слава богу (иначе бы меня стошнило сразу на месте и пришлось бы вновь укорять вслух главного дзюдоиста страны).  И не в быдловатых повадках. Дело – в манере говора… и в бытии – дело. Да и лакей не совсем тщательно сыграл роль ПЬЯНОГО лакея… Видел я игру получше и неоднократно. Но, опять же, это ладно.

Еще, главное замечание – слишком ГРОМКО. Помнится, из театра им. Маяковского – мне  дважды пришлось уйти, в том числе, и из-за высокой громкости (там актеры были все с радиомикрофонами). На самом деле, ВСЕ те остальные спектакли (за исключением двух тех, с которых я ушел из театра им. Маяковского) были БЕЗ усиления звука. И – это правильно. Тем более, на нашей-то, скажем так, «камерной» сцене русского драматического театра в г. Уфе (естественно, это уж не МХАТ и, уж те более, не КДС)…. Впрочем, для современного, оглушенного СВЧ-излучением и телевидением, населения, пожалуй, повышенная громкость – как раз немаловажна. Я сам многократно убеждался, что люди-то, иной раз, сейчас слышат довольно плохо.

В целом же, сыграно очень даже неплохо и даже – хорошо. Не зря под занавес были овации и неоднократно звучало «БРАВО». Молодцы! Спасибо Вам искреннее. Нет, не за «проведенный вечер», отнюдь. А – за показанную в лицах картину бытия. Ту самую картину, которая повторяется из века в век, пусть и под разными вариациями. Когда искренность и бытие сталкивается с корыстными человекообразными роботами. Да, это так, однако.

Тут дочь меня и спрашивает: ну, а на «Преступление и наказание»-то - пойдем? Так ты же уже ходила недавно с подругами. Ну, ты же еще не ходил…

В целом, я делаю вывод: главный дзюдоист страны НЕ РАЗРУШИЛ пока театр, по крайней мере, в Уфе. Да, неизвестно кем уже вполне возведен МАСШТАБНЫЙ ПОКЛЕП на русскую литературу и на русских писателей (по ходу – выдуманы разные, якобы «исторические свидетельства их непрезентабельности и, якобы, «неадекватности»); ну, а попутно - у страны МАСШТАБНО вырос внешний долг и будущего у нее пока что НЕТ, как мне видится; образование в этой стране методичненько так «экспериментируется»; здравоохранение – тоже «экспериментируется»; строительство дорог – тоже «экспериментируется». Очистка снега – тоже «экспериментируется». Знаки «остановка запрещена» - тоже «экспериментируются». Ну, и т.д. Сколько можно продолжать-то?? Мне лично понятно, что рано или поздно – серый бездарная найдет свой заслуженный, уткнется в свою закономерную отмель, как говорится. Но – разговор – о сегодняшнем времени, не о будущем.

А вот русский драматический театр в г. Уфе пока еще не рухнул – сюда моченая в сортире кое-чья рука еще пока не добралась, как видится. Что, мне, честно сказать, даже немного странно, если анализировать слова и события.

Хотя, видимо, причина тому состоит, наверное, в том, что театром интересуется довольно малый круг людей (да, это не кафе, бары, рестораны, не говоря уже о ночных бл… и прочих фитнес клубах…), который для политики, так сказать, «погоды не делает». Поэтому, видимо, типа того, можно было (пока?) не разрушать театр(ы).

А для чего я ходил в театры, если вспомнить?

Понятно, что уж не ради того, чтобы время провести (нет у меня такого понятия, неясен мне смысл фразы сей). Не ради пресловутого «комфорта» (слово-то какое дурацкое… холуйством отдает, в советское время не употреблялось оно столь часто; тоже не понимаю его перевода на русский язык). И не ради сюжета, ибо его вполне можно из книги узнать. Даже больше и подробнее – если из книги-то.

Ходил – ради того, чтобы УВИДЕТЬ игру бытия. Игру чувств, мимику, выразительность, пластику. Не зря же говорят, что театр – это школа жизни (правда, разновидностей этих самых школ, помимо театра, конечно же, очень много, но речь сейчас не о том). Интересовало, КАК конкретно человек выражает смысл (в том числе – сюжет спектакля) и то, что соответствует этому смыслу в пространстве души. В пространстве души – ПЕРСОНАЖА, имею в виду. А не самого актера (сам-то он на момент исполнения роли должен полностью исчезнуть; иначе это уже не бытие получается, а некая смесь кой-чего с кое-чем). Пользуясь, в общем-то, весьма ограниченным арсеналом внешних предметов - декораций.

И хорошо, что ограниченным – иначе на них будет отвлекаться внимание – как в кино. И вместо игры бытия возможно будет разглядеть лишь сюжет ну, и, быть может, некие эмоции.

В конце концов, ведь жизнь-то – это тоже игра. Та или иная, но это уже другой вопрос. Кто играет на жизнь, кто на деньги, а кто – просто придуривается и делает вид. Поэтому, как видится, не стоит столь уж серьезно отделять «театральность» от «практики». Если покопаться в поступках и мыслях практически любого практика-прагматика (не говоря уже о бездельнике), то можно с удивлением обнаружить, что, на самом-то деле, все, что он делает – это обычная игра. Игра с собой, с окружающими – живыми и неживыми предметами и явлениями природы. Особенно бывает смешно, когда человек делает это с предельно серьезным видом (например, делая для самого себя и окружающих вид, что совершенно серьезно обсуждает некую производственную или личную проблему). Я сам, кстати, тоже люблю шутить с совершенно серьезным выражением лица.

Поэтому, конечно, чем меньше личного привносит актер в свою роль (т.е. чем меньше его самого в этой роли), тем более выразительно и качественнее эта роль получается. Ну, да, истинное бытие личности – это ее отсутствие. Это, вроде как, еще Будда осознал. А, может, и не он – первый…

Примечание: всем тем, кто все-таки попытается понять (а не осознать) эту фразу логически – совет: лучше вообще пропустите ее мимо ушей и забудьте о ней.

Скажем, воспринимая игру актеров какого-нибудь театра-студии (впрочем, студии тоже разные бывают), этого личного – сколько угодно. Оно проскальзывает даже и в фотографиях, (запечатлевших моментальный срез духовно-эмоционально-смыслового контекста). Кстати, это самое личное и было одной (но, не единственной) из причин того, что мне пришлось дважды уйти со спектаклей в театре им. Маяковского.

Это же самое личное и не дает мне ходить на спектакли – так называемые «современные фантазии на тему классиков». Нет уж, на мой твердый взгляд – никто, кроме автора, не может сделать спектакль (пьесы) лучше. И не стоит даже пытаться придавать им какое-то иное звучание.

А когда начинаются разного рода «фантазии», да еще с оглядкой на современность… ничего, кроме недоумения (а то и брезгливости) это не вызывает. Все-таки, авторы-мастера (тот же Островский, Горький, Достоевский, Толстой…) делали свои произведения то ли в муках, то ли в порыве творчества, то ли одновременно - и так, и иначе. А тут находится некий современный режиссер – раз-два – и вот вам осовременная версия.

Э, нет. Мастеров переделывать нельзя, все равно лучше не получится, будет только хуже. Кому, как ни Мастеру, известно то, что он хотел донести? Даже в том случае, если он вообще не понимал, что делал, а просто творил и придавал форму тому, что выливалось. Впрочем, впрочем…  но, об этом лучше промолчим-с. Ибо - и так много тут чего сказано.

Если уж что-то писать, менять постановку и т.п. – так только в отношении своего. А не получается свое – так лучше тогда вообще ничего не делать. Так будет безобиднее и лучше. Ну, а если вести речь о так называемой толпе, так сказать… так ей, за редким исключением, подойдет любое то, что хоть немного разрекламировано. Там все проще и вовсе необязательно корежить для нее произведения Мастеров. Практика это показывает.

Ну, всё, пожалуй, пока хватит - о том, что связано у меня с театрами. Тем более, что немного подустал я сканировать свои театральные программы. Всё равно все, наверное, не пересканируешь.

(none)